До дембеля не дожил

19-летний солдат Антон Григоров вернулся из армии в родное село Кочубеевское в цинковом гробу. Причина гибели не установлена. Антон Григоров был призван в армию осенью прошлого года и сразу направлен в воинскую часть 74814. Это 205-я отдельная мотострелковая казачья бригада, дислоцированная в Буденновске.  Общительному, крепкому, добродушному парнишке нравились армейские порядки, проблем с сослуживцами и командирами у него не было.
Мать Антона, Ирина Степановна, навещала сына в канун Нового года и, глядя на него, повзрослевшего, возмужавшего, гордилась и радовалась: вот и опора подоспела…
Ведь Антон был единственным мужчиной в семье.
У него были большие планы на будущее: помочь матери поднимать двух сестер, одна из которых — малышка-первоклассница, хотелось самому получить хорошее образование, найти достойную работу, достроить дом…
Вскоре Антона перевели из Буденновска в Гюмри. Здесь, на севере Армении, развернута 102-я российская военная база, которая несет боевое дежурство в рамках Объединенной системы ПВО СНГ.
Так что солдат Григоров попал служить фактически за границу, в элитную часть международного значения. И проблем у солдата не было. Он часто звонил матери, делился своими успехами, заботливо интересовался, как там она без него управляется с сестрами.
Вечером 27 октября телефонный звонок расколол жизнь Ирины Степановны. В  мобильнике высветился номер телефона сына, но зазвучал незнакомый голос. Представившись офицером части из Гюмри, человек на том конце связи казенно сообщил страшную весть: ее сын Антон Григоров покончил жизнь самоубийством!
До демобилизации оставались считанные недели…

Соболезнование? Обойдетесь!
Женщина онемела. Мозг отказывался воспринимать чудовищную информацию. Антошка, жизнерадостный и веселый паренек, свел счеты с жизнью? Да этого просто не может быть!
Вспышками молний замелькали тревожные вопросы: сын незадолго до этого жуткого известия просил выслать деньги, чтобы купить парадную форму. Но разве форму солдат покупает? И почему сейчас офицер из воинской части звонил с мобильника Антона? Неужели на международной военной базе нет проводного телефона? Или у командования нет контактных номеров родителей солдат? Почему они искали номер матери в телефонной книжке Антона? Так, может, это и не командование части звонило?
К тому же назвавшийся офицером путался в причинах гибели Антона: то говорил, что сын застрелился в карауле, то – в комнате для хранения оружия, то — из-за любимой девушки Оли, но имя девушки Антона другое.
Утром не помнящая себя от горя Ирина Степановна со старшей дочерью были в Кочубеевском военкомате. Здесь они надеялись получить ответы на все свои вопросы. Но зря надеялись. Никто им ничего не объяснил и даже соболезнования не выразил. Что, кстати, является нарушением Приказа Министра обороны РФ от 13.01.2008 года №5: «Военный комиссар в течение суток с момента получения телеграммы (о факте гибели призванного им военнослужащего) в ходе личной встречи выражает скорбь и соболезнование от имени Министра обороны Российской Федерации кому-либо из близких родственников…»
За «компанию» с этим пунктом приказа Кочубеевский военкомат нарушил целую серию других. Так, он должен был с учетом пожелания родственников организовать встречу транспорта и доставку гроба с телом погибшего, вручить сопровождающему лицу первый экземпляр извещения о гибели, свидетельство о смерти, справку военно-медицинского учреждения, которым устанавливалась причина смерти…
Не было сделано ничего. Военкоматы ведь умеют только «загребать» «зеленых» мальчишек в казармы, и выполнение своего долга у них не срастается с проявлением человеческого отношения к родителям погибшего солдата.
Не поддержал мать Антона в горе и Совет солдатских матерей Кочубеевского района. Соболезнования не выразил, в похоронах участия не принимал. Чем в таком случае занимается эта структура, каких солдатских матерей объединяет и для чего?

Труп с марафетом
Измученная мать несколько дней вела телефонные переговоры с Ростовской военной прокуратурой. Там никак не могли определить день, когда привезти тело. Но, как вскоре выяснилось, привозить его никто и не собирался.
Пришлось эту заботу брать на себя родственникам Антона. Они же и оплачивали эту недешевую транспортировку.
Подозрительный момент: забрать тело солдата было разрешено только спустя четыре(!) дня бесплодных переговоров. К тому же в выданном Ирине свидетельстве о смерти сына почему-то была указана только дата полученной травмы, которая стала причиной смерти, но не указано время, место и обстоятельства, при которых произошла трагедия.
Тем самым военные невольно подводят женщину к мысли, что им есть что скрывать, что в отношении 19-летнего мальчишки совершено преступление, мотивы которого, причины и виновных армия скрывает. Отсюда эта «легкая» версия командования о самоубийстве.
Родственники же Антона, едва взглянув на его тело, категорически отвергли навязываемую им версию о суициде. Не только потому, что Антон был психически устойчивым парнем с нормальной самооценкой, а потому, что на его лице отчетливо были видны ссадины, гематома и сломанная переносица. Эти совершенно очевидные следы избиения были тщательно замазаны тональным кремом!
Уж не военная ли прокуратура в Ростове наводит марафет трупам, чтобы родители поверили в суицид своих здоровых и веселых сыновей?
Хоронили Антона всем селом. Убитая горем мать все время плакала. В глазах друзей и знакомых читался один вопрос: до каких пор мы будем отправлять своих сыновей на погибель? Кто ответит за смерть солдата Антона Григорова, опору многодетной семьи?

Власть, возьми  под контроль!
Мы пишем этот материал не только для того, чтобы рассказать об очередном ЧП со смертельным исходом в армии. Мы считаем, что родители погибших военнослужащих должны знать свои права и уметь добиваться правды о случившемся с их детьми, если военные об этом молчат.
Согласно п. 6 ст. 1 ФЗ №53 «О воинской обязанности и военной службе», исполнение гражданами воин-ской обязанности обеспечивают в пределах своей компетенции органы государственной власти, иные государственные органы, органы местного самоуправления и их должностные лица.
Согласно ст. 7 ФЗ №61 «Об обороне», органы исполнительной власти субъектов РФ и органы местного самоуправления во взаимодействии с органами военного управления в пределах своей компетенции обеспечивают исполнение законодательства в области обороны.
Это означает, что губернатор Ставропольского края и глава Кочубеевского района и есть те самые представители органов исполнительной власти и органов местного самоуправления, которые обеспечивают призыв в армию и несут моральную ответственность перед родителями призывников.
Поэтому обращаемся к ним с просьбой взять под личный контроль расследование обстоятельств гибели Антона Григорова, направить лучших специалистов в командировку по месту службы погибшего для выяснения обстоятельств его смерти, для проведения своего независимого расследования и всемерного содействия привлечению к ответственности виновных.
Понятно, что убитым горем родителям не до отстаивания своих прав. На это и надеются военкоматы и местные власти. Между тем у матери есть право обратиться в Европейский суд  по правам человека в Страсбурге. В соответствии со ст. 13 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, «каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве».
Конечно, это не вернет Ирине сына. Но и безнаказанным бездействие военкомата и власти, равно как и преступление, совершенное в отношении солдата Антона Григорова, оставаться не должно.

Сергей СОРОКИН,
член Московской Хельсинкской группы, лидер Движения против насилия (Москва),
Людмила МАНСУРОВА,
председатель городского отделения Движения против насилия (Невинномысск)