Ряд старейших НКО, функционирующих в России более 20 лет, с февраля могут прекратить свою работу.
— Такой критической ситуации с деньгами у нас еще ни разу не было за все годы существования, — сообщила «Известиям» Валентина Мельникова, глава российского Центра по правам человека, который объединяет 11 НКО. Правозащитники через соцсети пытаются найти средства, чтобы оплатить долги и закончить хотя бы уже начатые дела.
Как выяснили «Известия», на грани закрытия оказались фонд «Право матери», Комитет солдатских матерей, Независимая психиатрическая ассоциация, фонд «Право ребенка», Центр содействия реформе уголовного правосудия и многие другие НКО.
Сами правозащитники считают, что пострадали из-за вступившего в ноябре 2012 года в силу закона об НКО, обязавшего организации, получающие финансовую помощь из-за рубежа, добровольно зарегистрироваться в реестре организаций, «выполняющих функцию иностранных агентов». В результате без финансовой поддержки иностранных «доноров» остались не только НКО, занимающиеся политической деятельностью, но и десятки организаций, занимающихся исключительно общественной деятельностью.
— Большинство фондов после принятия этого закона оказались в подвешенном состоянии и без средств к существованию, — говорит глава Московской Хельсинкской группы (МХГ) Людмила Алексеева. — У нас пока деньги есть, но мы недавно вынуждены были обращаться за помощью к нашим гражданам, которые собрали 2,5 млн рублей.
В других фондах ситуация с пожертвованиями гораздо хуже.
— Я тоже просила людей через соцсети скинуться — нашли 300 тыс. рублей, — рассказывает Валентина Мельникова. — Но только по Комитету солдатских матерей долг составляет 465 тыс. рублей, по другим организациям лишь за аренду долги превышают 1,1 млн рублей.
По словам Мельниковой, деньги на многие проекты шли в основном из США и стран Евросоюза.
— Но с принятием закона об иностранных агентах связываться с российскими фондами они больше не хотят, а российские олигархи помогать боятся, потому что команды «помогать» сверху пока не поступало, — не сомневается Мельникова.
Вероника Марченко, глава фонда «Право матери», который занимается бесплатной юридической защитой прав родителей, чьи сыновья погибли в армии в мирное время на территории России и СНГ, считает, что иностранная помощь практически прекратилась, потому что никто не хочет лишних проблем.
— Зачем иностранцам всякие проблемы, когда можно в Африке или Латинской Америке гранты давать, — объясняет Марченко. — У нас ситуация такая: из условных 10 зарубежных спонсоров остался один, а на освободившиеся места девять российских спонсоров не пришло.
Среди громких дел фонда «Право матери» — победа в Евросуде, впервые признавшем вину России в гибели призывника (дело Путинцева), отмена в Верховном суде незаконных приказов Минобороны, судебная защита родителей и вдов Героев России, сотни дел о компенсациях и пенсиях, положенных по закону родным погибших военнослужащих, но получить которые удавалось лишь через суд. Ежегодно фонд оказывал бесплатную юридическую помощь более 7 тыс. человек, чьи родственники погибли в армии.
Фонд «Право матери» больше не берет новых дел, а его юристы не могут даже вылететь на суды, которые были запланированы ранее.
— От нескольких судебных процессов нам уже пришлось отказаться из-за тяжелой финансовой ситуации — вылететь на Камчатку, где идет судебный процесс по делу о гибели в армии Сергея Худорошко, мы теперь не можем, а все, что мы можем, — это следить за процессом дистанционно, — говорит Вероника Марченко. — Особую тревогу вызывают суды по коллективным искам в интересах членов семей погибших ветеранов боевых действий (в Ярославле, Владикавказе и Тамбове), на которых мы считаем своим долгом присутствовать обязательно, но тоже не можем себе этого позволить. И таких коллективных процессов, в которых мы участвовали, у нас много.
Глава фонда «Право ребенка» Борис Альтшулер тоже не знает, как решить финансовые проблемы без иностранной помощи.
— Мы на нуле, и как выйти из этой ситуации — ума не приложу, — говорит Альтшулер «Известиям». — Вся система новых грантов рухнула — и пострадали не только мы, но и правозащитники по всей стране. Были новые гранты американского посольства — программы прекратились, голландское посольство тоже все программы помощи свернуло.
По его словам, фонду нужно срочно найти 400 тыс. рублей, чтобы закрыть один европейский проект (потом эти деньги им вернут) и погасить долги за аренду помещения — но ситуация, поясняет Альтшулер, тупиковая.
Людмила Алексеева из МХГ считает, что, возможно, она изменится, когда Европейский суд по правам человека в приоритетном порядке рассмотрит жалобу десятка российских НКО на новый закон и даст ему свою юридическую оценку. Соответствующая жалоба в ЕСПЧ уже подана.
— Мы просим ЕСПЧ разобраться с этим законом и проанализировать данное в нем определение политики, поскольку считаем, что политикой мы не занимаемся, а защищаем права человека, — объясняет Алексеева. — Несмотря на неправовой, на наш взгляд, характер закона, бороться с ним мы будем законными способами.
