Утилизация боеприпасов и солдат

Мария БОНЦЛЕР — председатель Комитета солдатских матерей в Калининграде.

Сегодня многие говорят о том, что современная армия — это почти курорт, и долг  призывников  лёгок и приятен — всего-то один годик этого самого «курорта». И самое интересное, что многие этим словам верят, со спокойной душой отпуская своих сыновей на это годичное курортное «выживание». Не буду никого разубеждать, просто приведу три примера из своей адвокатской практики, говоря сухими фактами военного уголовного судопроизводства. 

В Калининградской области полным ходом идет процесс утилизации боеприпасов, которые скопились здесь в огромном количестве. Рядовой Федотов из города Перми в воинской части 95825  числился «стропальщиком», хотя на самом деле был всего лишь грузчиком остатков гонки вооружений. Работа была тяжелая и опасная, однако в части хотя бы соблюдалась техника безопасности, в чём Сергей убедился, когда был временно переведен в «филиал» своей части, расположенный в другом населенном пункте, где производились те же работы. Только вот об их безопасности здесь, по-видимому, никто не заботился. За частью числились военные склады, из которых команды военнослужащих по призыву группами по 10-12 человек целыми днями отгружали ящики со снарядами на подъезжающие военные машины.

Выглядело это так: рано утром бабушка, отвечающая за хранилище, отпирала его, и военнослужащие целый день носили тяжелые ящики (весом до 170 кг), грузя их затем на подъезжающие открытые КАМАЗы. Количество машин было разным, к вечеру солдаты буквально валились с ног. Никто из офицеров за этой работой не присматривал, старшим обычно назначали кого-то из самих солдат. Никаких особых инструкций перед началом работ не давалось. В каждой машине был старший (обычно это была женщина из вольнонаемных), которому до солдат не было никого дела. При такой организации работ травматизм, естественно, неизбежен. Солдаты постоянно отдавливали себе и друг другу пальцы рук, получали синяки и ссадины.

Один раз был даже перелом руки, но пострадавшего отвезли на лечение в гражданскую больницу, от греха подальше. После погрузки последней машины военнослужащие залезали в её кузов, устраиваясь на ящиках со снарядами, на этой машине подъезжали к казармам. Все знали, что это строжайше запрещено, что это более чем опасно, но все (в том числе офицеры и командование части) не запрещали это делать, видимо жалея уставших от тяжёлой работы солдат. Естественно, что рано или поздно при таком ужасающем головотяпстве должно было бы что-то случиться.

13 июля 2011 года военнослужащие по призыву как всегда грузили ящики со снарядами. В 17 часов 40 минут они загрузили последнюю машину и стали  залезать в её кузов. Водитель Веревкин, тоже военнослужащий по призыву, вместе со старшей машины сидели в кабине. Кладовщица после выноса последнего ящика со снарядами закрыла хранилище и ушла на другой объект. Последние военнослужащие, Федотов и Иванов, закрыли борт машины, хотя это должен был делать лично водитель. Иванов успел залезть в кузов, а Федотов только поднялся на приступку кузова, когда машина вдруг начала движение назад. Через несколько мгновение его правая нога оказалась зажатой между железной частью машины и твердым стволом дерева. Раздался хруст раздробленных костей и страшный крик. Окровавленного Федотова, всё ещё находящегося в сознании, доставили сначала в медсанчасть, а оттуда повезли в гражданскую больницу. Там, видя насколько сильно изуродована нога, принять Федотова отказались, и он на скорой помощи был доставлен в военный госпиталь, где ему была проведена срочная операция по ампутации верхней трети бедра правой ноги. Самое страшное, что вплоть до начала операции Федотов находился в сознании, испытывая при этом страшные боли.

Первое, что услышал следователь, приехавший в часть после происшествия, — что во всём случившемся виноват сам Федотов, которому взбрело в голову «покататься» на машине со снарядами, тогда как его сослуживцы шли в казарму пешком. Об этом заявляли вначале и «товарищи» Федотова, свидетели происшествия. Говорилось и о том, что техника безопасности в части на высоте и на груженых снарядами машинах никто никогда не ездит. Но, так как сам потерпевший говорил как раз обратное, то у следователя возникли большие сомнения в виновности самого Федотова.

Следователь  провёл свою работу профессионально и скоро получил правдивые показания по произошедшему случаю. На водителя Веревкина было заведено уголовное дело по части 1. ст. 350 УК РФ. На суде мнения о том, включал ли водитель Веревкин «стоп-сигнал» и давал ли он гудки о начале движения назад, разделились. Сам водитель утверждал, что он всё сделал как нужно, но никто этого уверенно не подтвердил. Потерпевший Федотов никаких сигналов не слышал. На суде также выяснилось, что права на вождения автомашин Веревкин получил в подарок на своё 18-тилетие от своего дяди – полковника ГИБДД.

02 ноября 2011 года военный суд Балтийского гарнизона осудил водителя Веревкина за нарушение правил эксплуатации военных машин на полтора года лишения свободы условно. Этим вроде бы история и заканчивается. Преступник осужден, правда — условно,  инвалид Федотов отправлен домой к родителям. Адвокат Бонцлер, представляющая на суде интересы потерпевшего Федотова, настаивала на заведении уголовного дела и на командование воинской части. Однако до настоящего времени, никаких сведений о том, понёс ли кто-нибудь ещё наказание за испорченную человеческую жизнь, нет. Известно, что военнослужащие нового призыва, новые «стропальщики», продолжают каждый день, как и прежде, грузить снаряды. Да, кстати, командование Балтийского Флота и военного госпиталя БФ не предоставило возможности адвокату Бонцлер встретиться с убывающим домой Федотовым. Так они, по-видимому, пытаются бороться с возможностью потерпевшего подать на воинскую часть иск на возмещение нанесенного ему морального вреда здоровью.