Фонд «Право Матери» начинает работать в новом уголовном процессе по факту гибели человека в армии. На этот раз юрист Фонда «Право Матери» Надежда Кузина представляет интересы матери погибшего солдата в Уссурийском гарнизонном военном суде.
«Если ты, русская тварь не встанешь, я тебя уничтожу прям здесь. Русский, я тебя ненавижу», – такими словами обвиняемый Багаутдинов требовал от военнослужащих в/ч 71289 воздушно-десантных войск подчиниться его воле, чтобы запечатлеть их на снимке, который впоследствии был размещен Багаутдиновым в сети Интернет: на снимке семеро молодых мужчин стоят лицами к стене, с голыми спинами, на которых пеной для бритья нанесены буквы, складывающиеся в слово: «ТАТАРИН». Из материалов дела следует, что никто из семерых военнослужащих не участвовал в «фотосессии» добровольно, но все вынуждены были подчиниться Багаутдинову из страха.
Из материалов дела: «Допрошенный по делу потерпевший Кирилл К. Показал, что в январе 2015 года он находился на стационарном лечении в медицинской роте войсковой части 71289, вместе с ним на стационарном лечении находился рядовой Багаутдинов». 7 января около 20 часов 30 минут к нему подошел рядовой Багаутдинов и сказал, что он хочет «с целью показать превосходство над лицами других национальностей, написать на спинах военнослужащих слово «татарин», сделать фотографию и отправить ей, и что хочет написать на моей спине одну из букв». Спустя некоторое время в палату пришли еще другие военнослужащие, которые также проходили лечение в медицинской роте. Багаутдинов приказал ему и остальным военнослужащим, которые находились в палате, встать в ряд и снять тельняшки. Кирилл К. был не согласен с этим и не желал снимать тельняшку. Тогда Багаутдинов стал угрожать ему применением физической расправы. При этом Багаутдинов говорил, что «вы, русские, твари!», и что «твое место в этом строю, русский!». Багаутдинов и Кирилл К. вышли в коридор, где Багаутдинов начал высказываться в его адрес нецензурной бранью и требовать выполнить его желание, на что Кирилл К. ответил Багаутдинову, что его дед воевал в Великой Отечественной войне не для того, чтоб он (Багаутдинов) унижал его честь и достоинство, и ставил свою национальность выше его. Тогда Багаутдинов нанес ему один удар кулаком правой руки в область груди, после чего силовым приемом повалил его на пол, и нанес ему еще два удара ногой в височную область. После чего Багаутдинов потребовал, чтобы он шел за ним, что он и сделал, опасаясь дальнейшего применения физического насилия. Они вошли в палату, и Кирилл К. стал в строй. Согласно материалам уголовного дела, в строю находились лица только «славянской» национальности, лиц «кавказской» или «восточной» национальности в строю не было. Все повернулись лицом к стене, и Кирилл К. услышал звук, похожий на звук из баллона с пеной для бритья».
Отметим, что из семерых военнослужащих, запечатленных на снимке, лишь этот один Кирилл К., вспомнивший про воевавшего в Великой Отечественной деда, попытался оказать Багаутдинову сопротивление, которое было сломлено двумя ударами ноги в висок. Остальные шестеро подчинились сразу, без сопротивления. Снимок был размещен Багаутдиновым в сети «В Контакте», под ним писали одобрительные комментарии, его лайкнуло более ста человек… Но не было бы Фонда «Право Матери» в этом деле, если бы – все это не привело к гибели человека в армии.
Почти через полгода после «фотосессии», 28 мая 2015 года из учебной войсковой части N 30632 «а» в войсковую часть N 71289 прибывает солдат-срочник рядовой Николай Курасов (1995 г. р.). Багаутдинов в этот момент подсчитывает оставшиеся до дембеля дни и чувствует себя супер-крутым. Однако, новичок Курасов, был не из тех, кто готов подчиниться противнику только потому, что тот оказался сильнее. По сведениям из материалов дела, Николай никогда не лез в драку первым, но драться не боялся, и дрался в своей жизни достаточное количество раз, чтобы отстоять себя. Он обладал лидерскими качествами. Ко всему прочему, он был сообразительным и талантливым – писал песни в стиле «рэп» (целый блокнот стихов, написанных в армии, сохранился после его смерти). В учебке за неуставные неправомерные требования Николай разбил нос сержанту, после чего неуставщина по отношению к нему прекратилась. Из свидетельских показаний: «Курасов Н. С. Багаутдинову сразу не понравился, в связи с тем, что мог ответить ему отказом на какую-нибудь попытку издевательства. Больше всего, как я уже говорил, от Багаутдинова доставалось Курасову. Он его очень сильно невзлюбил».
А 18 июня 2015 года Николай Курасов бежал в Уссурийск в общежитие Приморской Сельскохозяйственной академии (ПГСХА), в которой он отучился год, перед призывом в армию. В общежитии у него остались друзья, вот показания одного из них: «18 июня 2015 года в период 14-15 часов мне позвонил вахтер общежития, в котором я проживаю (…), и он попросил меня спуститься вниз, что я и сделал. Спустившись вниз, я увидел Николая. (…) Я предложил ему пройти к одному из подъездов стоящего рядом дома (…). Данный дом располагается напротив общежития, в котором я проживаю. Если считать слева, то это был второй подъезд, возле которого мы стояли. Спустя непродолжительное время, примерно через 10 минут, к данному подъезду подъехал автомобиль марки «Тойота камри», номер не помню, черного цвета, с немного тонированными задними стеклами. Из данного автомобиля вышли четверо человек, один из которых был в гражданской форме одежды, он сразу пошел в сторону общежития, а трое военнослужащих подбежали к нам, самый здоровый из них, «с внешностью бурята», сказал Николаю: «Че, обезьяна добегался?», оглушил его ударом ладонями обеих рук по ушам, и нанес один удар кулаком правой руки в область солнечного сплетения, затащил его в машину, и они уехали. Все это произошло так быстро, что мы даже не успели опомниться».
19 июня 2015 года в часть к Николаю Курасову приехала мама Оксана Николаевна. Из ее показаний: «Сначала я разговаривала с одним из его командиров, с ним было так же двое военнослужащих, насколько я помню, они были офицерами. Спустя какое-то время сына привели ко мне на беседу. Беседовали мы один на один. Причиной самовольного оставления части он называл то, что не может ужиться с дембелями. Они требуют у него отдавать деньги, чистить им ботинки (берцы), подшивать новые подворотнички. У одного из военнослужащих, который применял к нему насилие, фамилия начинается на букву «Б». Также он говорил, что указанный военнослужащий был особенно агрессивный. Жаловался, что над ним постоянно издевались морально и унижали, и постоянно были все жестче и сильнее. Также он говорил, что издеваются и над другими военнослужащими, но над ним, в связи с тем, что он пришел из учебки, издевались особенно сильно». «По данным фактам неправомерного обращения с моим сыном, я общалась с одним из его командиров. Он пояснял, что все у моего сына хорошо, и он с ним сегодня разговаривал. После чего я спрашивала у командира, дадут ли ему в воскресенье телефон, он пояснил, что дадут. В субботу и в воскресенье (20 и 21 июня 2015 года) я пыталась дозвониться до своего сына, узнать, все ли у него хорошо, но в субботу гудки шли, но трубку он не брал, а в воскресенье телефон у него был выключен. Со своим сыном я общалась в пятницу 19 июня 2015 года последний раз. 22 июня 2015 года в 7 ч.30 мин. мне на мобильный телефон позвонил командир моего сына и долго молчал в трубку. Когда трубку взял мой муж, он ему сказал, что моего сына нашли повешенным…».
Из свидетельских показаний: «Так же хочу пояснить, что Курасов мне рассказывал, почему оставил место службы, а именно говорил, что ему надоело служить в таких условиях, и постоянно терпеть издевательства Багаутдинова. (…) О том, что Багаутдинов издевался над Курасовым знали многие военнослужащие роты. Но Багаутдинов всех запугал (…) В связи с тем, что Курасов рассказал командиру взвода про Багаутдинова, и то, из-за чего он убежал из части, на плацу на него могли сослуживцы крикнуть матом какое-нибудь ругательство, потому что он сдал сослуживца. Состояние после произошедшего у него было нормальное, по крайней мере, он не показывал свою слабость на людях».
Также из материалов дела известно, что с целью проучить Курасова 21 июня 2015 года двое военнослужащих подбросили ему деньги (7000 рублей), после чего по части был пущен слух, что Николай не только СОЧник и стукач («сдал Багаутдинова»), но и «вор». В ночь с 21 на 22 июня 2015 года Николая Курасова нашли в петле. Мать погибшего считает, что Николая убили. Навсегда пропали один из двух блокнотов Николая и его мобильный телефон.
Сейчас Багаутдинов – на скамье подсудимых. Ему вменяются п. «а» ч. 2 ст. 282 УК РФ (возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства, путем применения физического насилия по отношению к группе лиц, по признаку национальности, совершенные публично с использованием сети «Интернет»), п. «б» ч. 2 ст. 335 УК РФ (нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими путем применения физического насилия при отсутствии между ними отношений подчиненности в отношении двух и более лиц) и ч. 1 ст. 335 УК РФ (нарушение уставных правил взаимоотношений, сопряженное с насилием, между военнослужащими при отсутствии между ними отношений подчиненности).
Фонд «Право Матери» представляет в процессе интересы матери погибшего Николая Курасова. Мы требуем максимально сурового наказания для обвиняемого, т.е. 7,5 лет лишения свободы.
